Военно-полевая терапия
«Терапия против СOVID-19 должна быть военно-полевой». Ученый из Новосибирска считает, что нашел способ победить вирус
Ирина Фигурина, «Доктор Питер»
Не лечить ковид, а предотвращать. Новое открытие сделал Андрей Громов, руководитель Центра профилактики тромбозов Сибирского отделения РАН. Он рассказал «Доктору Питеру», что нашел способ останавливать развитие болезни на самых ранних этапах. Напомним, Андрей Громов одним из первых указал на высокий риск образования тромбов у пациентов с COVID-19 и предложил антикоагулянтную терапию в начале пандемии.
– Андрей Александрович, в апреле вы рассказывали нам, что нашли способ превратить новую коронавирусную инфекцию в подобие обычного гриппа и сделать ее управляемой, предупреждая образование тромбов. Что у вас в итоге получилось?
– Да, действительно, при коронавирусной инфекции в основном страдают микрососуды. Наш Центр профилактики тромбозов занимается исследованиями кровотока и микрокровотока уже более 30 лет, в мировой науке мы известны исследованиями в этой области, накоплен и клинический опыт. Поэтому нам было легче расшифровать механизмы развития COVID-19 и подобрать терапию. В марте мы сформулировали концепцию о том, что СOVID-19 это вирусное респираторное заболевание, которое при своем развитии трансформируется в вирусный микротромбоваскулит. После публикаций Россия первой ввела применение клексана (гепарина) в национальные рекомендации Минздрава. Но затем акценты в нашей работе поменялись. В терапии мы попытались блокировать развитие заболевания на шести направлениях. И когда начали непосредственно работать с пациентами с COVID-19, то увидели, что у части пациентов удается предотвратить развитие вирусной пневмонии, у части – просто удавалось остановить заболевание, и терапия на ранних стадиях максимально эффективна. Вначале мы не ожидали, что инфекция не просто лечится, она еще и предотвращается.
– Но все врачи в один голос говорят, что лечат только симптомы коронавируса, но не саму болезнь.
– Заболевание нормально лечится, если изменить стратегию. Во всем мире медицина сегодня делает главную ставку на то, чтобы уничтожить вирус внутри человека и подавить иммунный ответ. Однако все серьезные противовирусные препараты снижали активность ряда ферментов организма, подобно тому, как это делает вирус. Тяжелая интоксикация при этой инфекции возникает из-за накопления наших собственных продуктов: брадикинина, комплемента, лактата, тромбина… И чем серьезней препарат, тем больше у него влияния на собственные ферментные системы. Образно говоря, наша лекарственная артиллерия, уничтожая вирус, бьет по собственному же организму, в котором нам еще жить и жить. Мы проанализировали основные механизмы развития новой коронавирусной инфекции и решили их блокировать, лечить заболевание, а не уничтожать вирус. Ограничивать интоксикацию и восстанавливать поврежденные клетки. Как показала практика, мишени для лечения мы вычислили верно.
К тому же, коронавирусная агрессия сродни пожару. Она течет, нарастая, каскадом. Если провести диагностику, получить результаты, вызвать врача, приобрести в аптеке лекарства по рецептам для аптеки – при пожаре за это время здание сгорит.
2 декабря исследовательская группа ВОЗ, объединившая 405 ведущих госпиталей из 30 стран, прежде всего, из США и Европы, опубликовала результаты крупнейшего международного исследования. Все основные противовирусные средства, используемые в международных протоколах для подавления коронавируса, не повлияли на исходы и тяжесть заболевания. Летальность составила 11,8%. На недавней конференции главный врач 40-й ГКБ (Коммунарка) Денис Проценко рассказал, что с начала пандемии у него в больнице было пролечено 30 тысяч пациентов, летальность составила 8,5 %.
– Что предлагаете вы?
– Главный и основной принцип – блокировать ту интоксикацию, которую вызывают коронавирусы, у SARS-CoV-2, кстати, нет собственного тяжелого токсина, он обладает средней токсичностью. Вирус выключает наши ферментные системы и обеспечивает каскадное накопление наших собственных токсинов. И ни в коем случае не надо усиливать эту интоксикацию тяжелой противовирусной терапией или тяжелыми антибиотиками.
– При первых симптомах болезни врачи советуют пить жаропонижающее и ходить, чтобы не появились тромбы. Все лечение начинается, если болезнь переходит в среднетяжелую или тяжелую форму. Вы говорите, что можно прервать ее развитие в самом начале. Но как?
– При небольшой вирусной нагрузке течение болезни можно оборвать, если в первые часы провести стимуляцию Т-клеточного иммунитета – клеток, не антител. Антитела «включаются» очень медленно – наиболее активные появляются через одну неделю, антитела длительного действия появляются вообще спустя три недели. А вот Т-иммунитет и врожденный иммунитет запускаются в дебюте болезни – появился противник, клетки сразу взрываются, как противопехотные мины. Система клеточного гемостаза, образующая клеточные тромбы, участвует и во врожденном иммунитете. Поэтому ставку сделали на стимуляцию и поддержку Т-клеточного и NK-клеточного иммунитета. Если иммунная система в первые часы не справилась с инфекцией, тогда подтягивается антитромботическая и органозащищающая терапия. А так, для отражения атаки вируса достаточно стимуляции Т-клеточного иммунитета и активации метаболизма клеток. Но поскольку вирус бьет сразу по нескольким группам ферментов, их надо активировать. Мы начали с тромбозов и васкулита, создали первую защитную схему, а потом появились первые пациенты, схема расширилась и акценты сместилась. Сейчас терапия, которую мы предлагаем, в первую очередь превентивная, военно-полевая, если хотите, – мы настаиваем, что лечить пациента нужно сразу, в первые часы после появления симптомов. Препараты известны, в широком доступе, не требуют огромных материальных затрат.
– Как вы поняли, что ваша схема лечения эффективна?
– Мы оценивали результативность нашей терапии на группе пациентов в возрасте старше 45 лет, включая имеющих хронические заболевания. Проанализировали результаты лечения у 161 пациента. Честно говоря, за это время у меня прибавилось много седых волос – когда ты лечишь тяжелых больных по своей методике, пусть и общепризнанными препаратами, ответственность колоссальная. 35 пациентов из нашего исследования были с тяжелым течением и с сопутствующими заболеваниями – с бронхолегочными болезнями, с болезнями печени и артериальной гипертензией, онкологией, лежачие. Но никто не умер. Мало того, ни одному пациенту из этой группы не понадобилось ИВЛ.
– А кто эти люди, кто доверил вам свою жизнь?
– Это коллеги – врачи, члены их семей, пациенты из Новосибирска, Петербурга и Москвы. Они сами активно обращались с просьбой провести терапию, по принципам, опубликованным нами в медицинских изданиях. Кого-то мы вели дистанционно, кто-то лечился у нас в центре. Но всех этих пациентов мы вели в первую волну. А сейчас мы просто захлебываемся под валом обращений – уже две тысячи человек лечится по нашей схеме во всей стране. Масштабирование подхода, передача терапии в руки других врачей не помешали лечению. Протокол лечения по запросам отправлен в 14 стран, пять тысяч протоколов мы предоставили врачам России, Белоруссии, Украины.
– Минздрав знает о ваших разработках?
– Все развивается слишком стремительно, буквально по суткам и часам. По сути, вы обратились на передовую. Это свежие результаты. И больше всего они ошеломили именно нас. Мы создавали метод лечения, знали, что заложили правильные принципы, надеялись на 30 – 50% улучшить результаты традиционной терапии. Минздрав сейчас завален предложениями по испытанию новых препаратов от коронавируса, вакцин и тест-систем. Каждый препарат испытывается минимум в восьми разных больницах. В январе мы опубликуем нашу работу в медицинском журнале и начнется широкое обсуждение в отечественной и в международной медицинской среде. Главный критерий – это практика, результаты лечения, вылеченные больные. По нему и будут оценивать. И случайным наш результат не назовешь, здесь мы использовали опыт российской школы гемостаза и весь опыт, наработанный нами ранее в исследованиях нарушений кровотока с десятком институтов и федеральных центров нашего новосибирского научного центра. Поэтому и основной протокол лечения получил название «Новосибирск». Сейчас предложенная нами схема лечения распространяется по стране по принципу сарафанного радио.
– В вашем родном Новосибирске научный центр «Вектор» разработал антиковидную вакцину. Вы верите в то, что вакцина спасет всех нас от коронавируса?
-Я не просто верю, я работал с вирусологами, которые ее создают. Вакцина – это мощное средство защиты. Проблема в том, что вирус очень коварный, он великолепно маскируется и создает новые мутации. За последние полгода их накопилось много. Буквально пару дней назад были опубликованы результаты исследования, обнаружившего в Дании и Норвегии новый штамм вируса, мутация которого позволяет скрываться от антител. Напомню, антитела – это часть иммунного ответа, создаваемого вакциной. Часть пациентов из групп риска не будут вакцинироваться – вакцина для них будет слишком большой иммунной нагрузкой. Те, кто заболевает повторно, как правило, имеют слабый иммунитет и ряд хронических заболеваний. Поэтому так важен при COVID-19 превентивный подход. Профилактика простая. Высыпаться, не переутомляться, активно двигаться, залечить проблемы с кишечником, 12-перстной кишкой, желудком и печенью.
Справка
Протокол лечения предусматривает, что терапия начинается максимально быстро при появлении первых симптомов. И для нее не требуется лабораторного подтверждения инфицирования. Задача – «опередить вирус в развитии осложнений, остановить заболевание в первые часы и сутки. Потеря времени недопустима».
Если она начинается рано, то достаточно применения препаратов основного протокола. А их несколько в зависимости от состояния пациента, потребности в сопутствующей терапии и стадии развития заболевания. Отдельно оговаривается, что в начале заболевания требуется обильное питье и ограничение продуктов, содержащих быстро всасываемые углеводы (сладости, мучные и кондитерские изделия, сахар, сладкие газированные напитки).
Список используемых препаратов в протоколе «Новосибирск» большой, чтобы не было попыток заняться самолечением, скажем лишь, что в острой фазе (1-7 дни тяжелого и среднетяжелого течения болезни) применяются уже используемые препараты (стероидные гормоны, антикоагулянты, антивирусные препараты), а также цитофлавин для уменьшения выраженности интоксикации и восстановления тканевого дыхания, препараты магния, препараты для поддержания печени. Если есть кашель – в зависимости от его характера («сухой» или «мокрый») – препараты для подавления или откашливания плюс разжижающий мокроту и ингаляционные стероиды. В протокол входят также противоотечные лекарства, в том числе для воспаленных слизистых носа, горла и ушей. Дополнительно – препараты эхинацеи и прополиса, мумиё, если нет противопоказаний.
В протоколе отдельно описаны схемы лечения пациентов, у которых в анамнезе есть кровоточивость, ситуации, в которых требуется применение антибиотиков (а они редки – всего 8% случаев заболевания), особенности приема антикоагулянтов для профилактики постковидных осложнений.
Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru