Как Обри ди Грей старость побеждает

На прошлой неделе сотрудники STRF.ru встретились с британским биогеронтологом Обри ди Греем. В ходе эксклюзивного интервью с известным британским учёным выяснилось, что он не планирует испытывать на себе средство против старения, которое разрабатывает под его руководством огромный консорциум учёных со всего мира.

Справка STRF.ru:
Обри ди Грей (Dr. Aubrey David Nicholas Jasper de Grey), доктор биологических наук Университета Кембриджа, председатель и главный научный руководитель Фонда Мафусаила (the Methuselah Foundation), британской организации, занимающейся поиском средств и финансированием исследований, направленных на продление жизни человека.

Мистер ди Грей, Вас нередко обвиняют в том, что Вы пытаетесь «играть в Бога», занимаясь исследованиями, цель которых – продлить «отпущенный человеку срок». Как Вы парируете эти обвинения?

– Глубоко убеждён в том, что нежелание продлить жизнь будет жутким преступлением против «высших сил». Ведь старение приносит боль, страдания и немощь, оно убивает людей. Все главные религии говорят о том, что мы обязаны свести страдания к минимуму. Если Бог захочет, чтобы мы жили ровно до 100 лет, то он найдёт способ реализовать свой замысел. В Священном Писании не указано, что мы не должны облегчить муки старости.

И когда предположительно будут готовы средства для облегчения мук старости?

– Мы не знаем, сколько времени потребуется для достижения устойчивого положительного результата от применения нашей технологии. Мы постоянно спешим, так как каждый день умирает множество людей. Наше промедление приведёт к тому, что некоторые люди потеряют шанс на продление жизни.

Давайте поговорим о практических сторонах ваших исследований. Разработки в этой области безусловно требуют значительных ресурсов. Есть ли проблемы с финансированием?

– На данный момент трудностей с этим нет, так как наши текущие исследования не предполагают особенно больших капиталовложений. По отдельным направлениям исследования велись и вне рамок программы SENS.

Когда шесть лет назад я впервые делал детальный расчёт проекта, то пришёл к выводу, что на начальной его стадии потребуется привлечь 500 научных сотрудников, а затраты составят 100 миллионов долларов в год. В биологии работа одного учёного стоит порядка 200 тысяч долларов. В эту цифру включается зарплата, расходы на оборудование и так далее.

По каким критериям Вы отбирали партнёров для участия в проекте?

– Главный критерий – наличие большого опыта в той или иной интересующей нас области исследований. Для каждого конкретного сектора подбиралась научная группа, обладающая наибольшим заделом. Причём наличие опыта не обязательно должно отражаться в количестве публикаций. Важно, что у людей в голове, какие идеи.

Также наладились контакты с теми научными группами, чьё оборудование могло бы быть использовано для получения точных результатов. Я находил людей, встречался с ними на конференциях или просто обращался напрямую, рассказывал об особенностях программы SENS. Если они проявляли интерес, я давал им деньги и работа начиналась.

Какие модельные объекты Вы используете?

– По большей части мы работаем на представителях млекопитающих, главный объект – мышь. Берём, допустим, двухлетнюю мышь (этот возраст эквивалентен 50-летнему человеческому. – прим. авторов) и за счёт применения SENS добавляем ей ещё два года здоровой жизни – так сказать «сверх нормы». Мышь из долгоживущей линии в среднем живёт три года, а при помощи нашей технологии этот срок увеличится до пяти.

Также работаем с дрозофилами и дрожжами, причём в отношении этих организмов уже есть какая-то ясность, есть подходы к увеличению продолжительности их жизни. Но нет гарантий, что аналогичный метод «сработает» в человеческом организме, поэтому нельзя экстраполировать полученные на этих животных результаты на человека – слишком уж велики различия в метаболизме.

Что, если методы, доказавшие свою работоспособность на простых организмах или тех же мышах, не просто не сработают в отношении человека, но нанесут ему непоправимый вред.

– Если окажется, что эффект действительно отрицательный, то мы должны будем изучить всю цепочку взаимодействий, чтобы точно определить «слабое место». Здесь будет необходимо использовать шимпанзе – переходную модель между мышью и человеком. И как только обнаружим проблемный участок, то получим ключ к созданию новой терапии, лишённой данного недостатка. Модификация сначала будет опробована на мышах, ведь если предыдущая технология на них показывает хороший результат, то обновлённая улучшит его до уровня «превосходного».

А кто будет заниматься экспертизой безопасности технологии?

– Как только технология будет разработана до уровня практического применения, то её первыми испытателями станут не те люди, которые хотят победить старение, а те, кто страдает от неизлечимых заболеваний. Каждый тип терапии должен подбираться индивидуально, с учётом имеющегося заболевания. Мне кажется, что метод проверки на безопасность всех технологий, разрабатываемых в рамках программы SENS, не будет радикально отличаться от клинических испытаний нового препарата. И когда мы будем готовы к тому, чтобы использовать конечный продукт SENS, что называется «в полную силу», то у нас уже будут проверены все его составные компоненты. Конечно, придётся проверить действие всего комплекса технологий в случае их одновременного применения, но это можно сделать не на людях, а на тех же мышах, собаках или шимпанзе. Это не исключает необходимости тщательного отслеживания возможных побочных эффектов.

Справка STRF.ru:
Название программы Обри ди Грея SENS (Strategies for Engineered Negligible Senescence) можно перевести как «стратегия достижения пренебрежимого старения инженерными методами» или «методы инженерного замедления старения».  Участники программы рассматривают старение как совокупность прогрессирующих изменений в составе организма на молекулярном и клеточном уровнях, которые вызываются побочными явлениями основного метаболизма. Предполагается, что методы инженерного замедления старения будут применяться не для вмешательства в метаболизм как таковой, а для устранения накопившихся повреждений. Это позволит на неопределённо долгое время откладывать наступление такого состояния, при котором повреждения стали бы приводить к тем или иным патологиям. Тем самым, эти методы изначально ориентированы на стареющих, но не болеющих людей.

Предполагаю, что не должно возникнуть существенных проблем с регистрацией и проверкой в разных странах. Моя уверенность основана на том, что экономическая эффективность предлагаемой технологии будет очень высокой. Страна, внедрившая SENS, сможет тщательнее заботиться о состоянии здоровья людей, причём расходы на здравоохранение будут несколько ниже, чем сейчас.

Думаю, в случае успеха, SENS будет применяться по назначению врача, ровно так же, как это происходит с обычными лекарствами.

Мистер ди Грей, а Вы лично готовы протестировать свою технологию на себе?

– Я надеюсь, что не буду первым испытателем, так как никогда не хотел проверять действие новых медицинских технологий на себе. Ведь каждая новая технология подразумевает риск. Но если в этом будет острая необходимость или положение спасёт только испытание на себе – я пойду на это.

С какого возраста имеет смысл применять те препараты, которые разрабатывает консорциум учёных под Вашим руководством?

– В возрасте за 50. Эта технология способна омолодить человека за счёт устранения внутриклеточного «мусора», который ведёт к необратимым повреждениям клеток и тканей, то есть к старению. У молодых таких повреждений мало, так что им разрабатываемая технология не поможет. Применять её в 30-летнем возрасте так же бессмысленно, как отвозить свежекупленную машину в гараж для починки.

Таким образом, ваша технология позволит быть не «вечно молодым», но «вечно пятидесятилетним» и продление срока жизни, возможно, не добавит ей качества. Будут ли способны, скажем, 80-летние размножаться так же, как это делают в 30 лет?

– Применение SENS позволит людям иметь детей ровно тогда, когда они сами того захотят. Возраст не будет им помехой. Но если мы посмотрим на ситуацию в развитых странах, то увидим, что люди, имеющие хорошее образование и работу, рожают детей относительно поздно, в 35–40 лет. Перед таким ответственным шагом, как воспитание детей, они хотят успеть достойно обустроить свою жизнь. Я уверен, что в случае успешного применения разрабатываемой технологии возможностей для этого станет больше, и у людей будет больше времени для зачатия детей. Например, при достижении средней продолжительности жизни в районе 150 лет человек вполне будет способен к 70-му году «сковать своё счастье», а затем посвятить себя семье и воспитанию детей.

Что Вы собираетесь делать после успешного завершения проекта?

– Я исчезну. Наверное, уеду на продолжительные каникулы и буду наблюдать «из темноты» за происходящим. Последний раз у меня был отпуск в 1999 году.

Авторы материала благодарят Благотворительный фонд «Наука за продление жизни» за организацию интервью.
Беседовали Владимир Сычёв, Дмитрий Чувелёв
STRF.ru

Портал «Вечная молодость» www.vechnayamolodost.ru
10.03.2009