Наши телесные соки

Зачем они нужны американским ВВС и российским властям?

Денис Яцутко, ХХ2 век
Многочисленные ссылки на источники см. в оригинале статьи.

В сети кипит паника и фонтанирует глум по поводу сбора биоматериала россиян американским военным ведомством. Суть истории в двух словах: 19 июля этого года Учебно-тренировочное авиационное командование ВВС США разместило на правительственном сайте госзакупок заявку на образцы синовиальной ткани и РНК, которые необходимо было собрать непременно в России и обязательно у представителей белой расы. С примечанием: «Правительство не будет рассматривать образцы тканей из Украины».

В июле же все, кто хотел, об этом и написали. Эксперты успокоили народ уверениями, что, скорее всего, забор производится для каких-то фундаментальных исследований, конспирологи выдали тонны параноидального бреда (простите, «…нет ли желания у США заселить такими клонами русских нашу страну, чтобы они работали здесь в интересах своего хозяина-разработчика?»), блогеры поржали и забыли. Но тут вдруг 30 октября о сборе биоматериала россиян упомянул президент Путин. И пошла плясать губерния с новой силой. Пройти мимо такого хайпа никак нельзя. Но, влезая в это, постараемся не раздувать коптящий фитилёк, а притушить. Итак: зачем американским ВВС российские РНК и синовиальная ткань?

Сразу скажу, что у меня лично и тогда ещё, в июле, к ВВС США никаких вопросов не возникло, и сейчас их нет. Лётчики + синовиальная ткань – какие тут могут быть вопросы? Ревматоидный артрит и другие недуги, поражающие суставы, – профессиональные заболевания пилотов. У меня самого больные колени, и, когда я расспрашивал знакомых, разыскивая хорошего врача, мне советовали клинику Аэрофлота. Именно поэтому: считается, что врачи, лечащие лётчиков, должны хорошо во всём этом разбираться.

Но – к фактам.

Первая часть. С чего началось

В запросе коммерческих товаров, размещённом 18 июля в открытом доступе на американском сайте госзакупок, сказано, что правительству США нужны 12 образцов нормальной рибонуклеиновой кислоты человека и 27 образцов синовиальной ткани, собранные в России. В заказе есть уточняющий вопрос:

– Подойдут ли образцы из Украины?

– Нет, – гласит ответ, – все образцы синовиальной ткани и РНК должны быть собраны в России и принадлежать людям белой расы. Правительство не будет рассматривать образцы тканей из Украины.

Исключение Украины и то, что от имени правительства запрос подавали Военно-воздушные силы США, а не какое-нибудь здравоохранное ведомство, и возбудили отечественных патриотов-конспирологов. Они немедленно стали строить предположения, одно другого дичее, но все сводящиеся к одному тезису: из нашей крещёной РНК (которая в половине новостей и обсуждений в блогах превратилась в ДНК) супостат сделает этнически ориентированное биологическое оружие.

Здесь важно понимать, что раздуватели июльского хайпа (а основную волну, как в России, так и за рубежом, тогда подняли RT, Sputnik International и т.п., а подхватили разного рода патриотические блогеры) либо сами видят всё через искажающую гравитационную линзу конфликта с Украиной, либо, что вероятнее, просто понимают, что так видят их читатели. Ну как это выглядит для поражённого пропагандой мозга? Военные США собирают биоматериал в России, но отдельно подчёркивают, что ни в коем случае не в Украине. США – враг. Украина – враг и друг врага. Хотят сделать против нас вирус, но чтобы союзничков своих не задеть, понятно же всё, да?

На самом деле нет. У меня первая мысль была: «А с какого перепугу там вообще этот вопрос про Украину? Почему не про Эстонию? Не про Австралию? Не про США, в конце концов? И, наконец, почему уточнение к условиям конкурса сформулировано не в обычной для таких документов форме, а как типичный такой F.A.Q.?» Составители тендера представили себя на месте возможных подрядчиков, которых знают, как облупленных, и написали ответ на вопрос, который те наверняка могли бы задать? Или НЕ задать, а, следовательно – проделать бессмысленную работу и представить неподходящие образцы?

Вообще-то всё проще – заказчикам ничего не надо было представлять. Прежде чем объявить собственно тендер, военные структуры США (не знаю про остальные государственные, но эти точно) часто проводят своего рода предконкурс – для исследования рынка. Размещают тот же заказ, но с пояснением, что опубликован он для изучения предложения, ситуации на рынке и возможного уточнения требований и не обязывает ни правительство, ни предоставившие информацию компании заключать какие-либо контракты. Представители подрядчиков пишут свои предложения, представляют какие-то документы, описывают свою материальную базу и т. п. А также задают возникшие у них по поводу заказа вопросы. По результатам данного мероприятия подрядный офицер, сам или, при необходимости, посоветовавшись с подразделением-заказчиком, уточняет условия конкурса.

Предварительный запрос на эти материалы был размещён 2 июня 2017 года, информация и запросы от компаний принимались до вечера рабочего дня 8 июня. В предварительном запросе Украина вообще не упоминалась – только Россия и белая раса. А ещё предложение смотреть в прилагаемый список и сообщение, что данное исследование продолжает другое и поддерживает принятые в нём стандарты, а потому нужно именно то, что в списке, аналоги рассматриваться не будут. В окончательном же запросе появилась Украина – в виде вопроса и ответа. Потому что заказчики, игнорируя написанное, всё равно спрашивали: «А с Украины нельзя?» Потому что для многих из них Россия и Украина – всё ещё одно и то же. Ну, или почти одно и то же. Это мы тут уже знаем, что Украина не Россия, а для простого американского сборщика биоматериала это пока что не точно. Особенно когда он прикидывает, что вот есть место почти такое же, но там можно или донорам меньше заплатить, или сэкономить на оформлении всяких местных бумажек, логистике и т. п.

И тут ещё один важный момент: предварительный запрос составлялся для поиска достаточно квалифицированных способных коммерческих поставщиков среди представителей – внимание! – малого бизнеса. Потому что в США действует множество серьёзных программ государственной поддержки предприятий малого бизнеса, предприятий, основанных женщинами, предприятий малого бизнеса, основанных женщинами, и так далее. Государственные структуры, может, и рады все, даже самые мелкие заказы отдавать в крупные институты, которые дурацких вопросов не задают, но нельзя. Надо сперва попытаться предложить льготным категориям. Попытаться – потому что при очень серьёзных заказах с льготными категориями поставщиков может оказаться так, что они не только Россию и Украину не умеют различать, но и посерьёзнее чего. На этот случай правительство оставляет за собой право исключить малый бизнес и т. п. из тендера. Но тут в итоге не исключили, сделали комбинированный запрос всем типам бизнесов, обошлись лишь парой уточнений.

Итого, обобщим по организационным моментам, почему это не может быть работой над продвинутым биологическим оружием.

1. Забор материала для такого рода исследований не поручают (даже потенциально) мелким коммерсам, тем более таким, которые с первого раза не понимают таких простых слов как «Russia, Caucasian»;

2. Забор материала для секретных исследований не объявляют в открытом тендере, а если и объявляют, то не так. Здесь указана конкретная подрядная эскадрилья с локацией, имена и фамилии обоих подрядных офицеров, занимающихся тендерами по этому исследованию (кроме тех образцов, что так торкнули Рунет, там ещё были тендеры на горы всякого исследовательского оборудования, расходников и софта), их служебные телефоны; по этой информации в «Белых страницах» за минуту находятся их домашние телефоны, адреса, имена их супругов и детей и т. п. В претендере указано конретное исследовательское подразделение, которому предназначен биоматериал. Если интересно, это Центр расширенной молекулярной диагностики в Сан-Антонио (Center for Advanced Molecular Detection), подразделение 59 Медицинского крыла (59 Medical Wing) Учебно-тренировочного авиационного командования ВВС, Объединённая база Сан-Антонио (Joint Base San Antonio; Lackland, Randolph, Sam Houston; Texas). «…проводит исследования для выявления генетических вариаций, коррелирующих с болезнями человека…» В интернете есть адрес центра, контактные телефоны и фамилии сотрудников и прочая. Мол, дорогие наши враги, вот вам все явки, пароли и адреса на блюдечке с голубой каёмочкой, идите и володейте. Чепуха же.

3. В сопроводительном тексте к претендеру написано «Russian, Caucasian population», а в приложенном в виде xlsx-файла списке – «Russia, Caucasian». А поскольку за конкретикой предлагается обращаться именно к списку, делаем вывод, что имеются в виду не русские как этнос, а именно россияне. Белые. Генетическая же привязка к территории – это вообще бред. (К слову, в свойствах экселевского файлика видна не только фамилия подрядного офицера, но имя и фамилия создавшего файл сержанта, тоже очень так секьюрно и просто вопиет о разработке биологического оружия).

4. Наконец, отмечу, что моё ещё июльское, выведенное из сочетания «медицина + лётчики + синовиальная ткань», предположение о банальном исследовании артрита скорее всего верно. Потому что в описании претендера отдельно отмечено, что у доноров не должно быть скелетно-мышечных травм и патологических повреждений. А ранее, в 2016 году, та же 502-я подрядная эскадрилья размещала тендеры на 1000 образцов ДНК людей, поражённых ревматоидным артритом и остеопорозом, потом ещё на 800 образцов от доноров с теми же заболеваниями и т. п. Очевидным образом прослеживается специализация./НУМ

Похоже, люди занимаются хорошим полезным делом.

У кого-то, думаю, всё-таки может остаться вопрос, зачем американцам понадобились именно ткани белых россиян. Отвечаю: уже находились генетические варианты, вероятно коррелирующие одновременно и с расовым типом, и с тем или иным заболеванием. Поэтому изначально могли запросить отдельно материал от европеоидных доноров, отдельно от негроидных. А с россиянами вообще всё просто: как уже говорилось выше, это продолжение исследования, ориентирующееся на ранее заданные стандарты. Так сложилось, что предыдущую порцию материала поставила компания, собирающая образцы в России. Случайно вышло, выиграли тендер, в котором никакой геопривязки не было. Поэтому контрольную группу решили набирать там же, для чистоты эксперимента. Представитель ВВС США сегодня подтвердил это корреспонденту РИА Новости.

Вторая часть марлезонского балета. Самый главный триггер

Теперь давайте посмотрим ту самую движущуюся и звучащую картинку, благодаря которой эта довольно скучная история a la «Вася купил в Италии кило сыру, чтобы съесть» бабахнула во второй раз за четыре месяца.

Заседание Совета по правам человека 30 октября. Сначала говорит директор Российского общественного института избирательного права Игорь Борисов. И выступление его ужасно. Он сетует на 950 тысяч обращений с зарубежных «IT-адресов» (sic!), насколько я понял, к какому-то публичному ресурсу о выборах. Кажется, к веб-камерам на избирательных участках. Борисов спрашивает, даже вопрошает:

«Для чего такое количество интересантов смотрят наши выборы и проводят видеозапись фактически образа человека? И как он дальше будет использоваться? С учётом тех технологий, которые сегодня существуют. То есть, я лично озабочен тем, что образы моих сограждан оказываются в чужих руках».

Мне этот зажигательный спич напомнил сразу много всего. В молодости я работал эникейщикомв компьютерном классе научной библиотеки, и однажды тамошний начальник отдела автоматизации возмутился: «Зачем твои пользователи ходят на сайты с расширением com»?! Он считал, что все сайты с таким «расширением» – «иностранные» и «коммерческие», а, следовательно, русскому человеку на них делать нечего, и вообще – из-за них сервер падает.

Ещё вспоминается статейка из какой-то дикой газеты-малотиражки середины 90-х, автор которой предостерегал соотечественников от выхода в интернет, мотивируя это тем, что «враги удалённо отслеживают ваш стиль работы с клавиатурой, составляют на его основе ваш психологический портрет, а на его основе – психологический портрет нации, и пользуются им для разработки стратегии нашего уничтожения».

Здесь та же паранойя и тот же уровень компетенции. А конкретно рассуждения о краже образов будто списаны с верований всяких диких племён о том, что, нарисовав или сфотографировав человека, можно украсть его душу.

На реплику Борисова ответил президент РФ Владимир Путин:

«Образы-то ладно. А вы знаете, что биологический материал собирается по всей стране? Причём по разным этносам и людям, проживающим в разных географических точках Российской Федерации. Вот вопрос, вот это зачем делают. Причём делают целенаправленно и профессионально. Ну, мы – объект такого вот очень большого интереса».

Здесь, конечно, явная перекличка с июльским RT-шным заголовком «Военный интерес», раскрученным вокруг этих несчастных РНК силами официальной пропаганды и конспирологов. Ну и, конечно, нельзя не вспомнить рассуждения незабвенного бригадного генерала Риппера из фильма «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу» о «наших телесных соках». Не пожалейте трёх минут, посмотрите.

Сейчас время медиа, которые отслеживают каждое публичное слово любой медиаперсоны. За словами значимых политиков и государственных деятелей люди обычно тоже следят, просто потому, что от этих людей много что зависит. Ситуация же с президентом России осложнена ещё и тем, что у нас тут давно убита любая реальная политика и вместо неё есть исключительно разного рода «сигналы», подаваемые либо лично первым лицом государства, либо через его приближённых. Поэтому президент Путин в России – наиглавнейший триггер медийных (и не только) ажиотажей. Особенно если он говорит что-то такое, что может сулить новые запреты, новые бюрократические препоны или очередную актуализацию противостояний – внутри российского социума или РФ и других государств.

За словом Путина, даже если тема вроде уже отшумела, неминуемо поднимается волна хайпа – и не только медийного, к сожалению: чиновники всех мастей рвутся если не воплотить слова солиста, то хоть спеть в унисон.

Так, в патриотическую симфонию быстро влился голос депутата ГД, бывшего главного санитарного врача страны Геннадия Онищенко. Он призвал «создать законы, посвящённые биологической безопасности россиян, и взять под контроль деятельность иностранных компаний, ведущих в России клинические исследования». В частности, господин Онищенко заявил, что нужно поставить под контроль деятельность сети лабораторий «Инвитро». «То, что сегодня происходит сбор жидкостей, органов и тканей наших сограждан, – это не что иное, как свидетельство того, что США не прекратили свою наступательную военную программу», – пояснил он в передаче эфирного российского телеканала.

В «Инвитро» слова Онищенко опровергли, заявив, что компания неукоснительно соблюдает закон «О персональных данных». А весь биоматериал, собираемый в медицинских офисах на территории РФ, доставляется в лабораторные комплексы, которые находятся исключительно в пределах России. Весь используемый биоматериал утилизируется в пределах лабораторных комплексов в строгом соответствии с СанПиН 2.1.7.2790-10.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, видимо, реагируя на быстро пронёсшееся по соцсетям мнение, что Путин узнаёт новости из передач пропагандистского RT, поспешил сообщить, что о сборе биоматериала россиян президент России узнаёт по линии спецслужб. То есть всё серьёзно.

Интересно, что это заявление отсылает нас даже не к июлю сего года, а, скажем так, к нулевой части – к маю 2007-го, когда после представленного президенту Путину доклада ФСБ о биотерроризме, вывоз биообразцов из России на некоторое время был даже приостановлен, причём, как это бывает у чиновников – «без объявления войны» – люди приехали в Шереметьево и выяснили, что вывозить ничего нельзя и никто не может объяснить, почему.

А поскольку и научно-исследовательский, и клинический потоки биологических образцов как отсюда за рубеж, так и наоборот, огромны, многих – учёных, медиков, пациентов – складывающаяся ситуация опять беспокоит, причём сильно. Особенно на фоне множащегося в сетях бреда про «этнически ориентированное генетическое оружие».

«Про генетическое оружие, – рассказал агентству НСН профессор факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ, доктор биологических наук Михаил Гельфанд, – это какая-то омерзительная ложь. Такого оружия не бывает. Люди слишком похожи друг на друга, чтобы можно было создать специфическое оружие против какой-то расы. Наверное, возможно создать – очень дорого и очень сложно – оружие против какого-нибудь очень маленького этноса, который последнюю тысячу лет ни с кем не смешивался. Русские таким этносом не являются. Вероятно, можно, потратив безумные деньги, придумать, как истребить жителей условных Андаманских островов. Но для этого есть более простые способы».

А вот что сказала корреспонденту «XX2 века» менеджер проекта NGS, отдела поддержки научных разработок Центра генетики и репродуктивной медицины Genetico Анна Козлова:

«Одним из наиболее интересных результатов проекта «Геном человека» было понимание того, насколько люди похожи между собой, и того, что концепция расы является сугубо мифической. Да, у разных этнических групп могут отличаться частоты конкретных вариантов тех или иных генов, может статистически отличаться предрасположенность к заболеваниям. Но различия между двумя отдельными людьми, на самом деле, намного существенней, чем различия между группами людей.

Просто невозможно создать оружие, избирательно поражающее какой-то этнос (и только его). Это было бы дорого и сложно, и, к тому же, самое эффективное, что, вероятно, могло бы получиться, – это оружие, которое поражает 20% целевой этнической группы, 28% другой, 20% третьей, ну и заодно каких-нибудь местных приматов.

Зачем вообще нужно исследовать «национальный геном»? Например, изучение генетического разнообразия и различий между этносами помогает реконструировать историю человечества, уточнить происхождение народов и взаимоотношения между ними.

Ещё это необходимо для идентификации маркеров генов, связанных с наиболее часто встречающимися болезнями, стратифицированной рандомизации клинических испытаний, развития персонализированной медицины. Широкомасштабные проекты по популяционной генетике с секвенированием сотен тысяч человек есть, скажем, в США, Великобритании, Китае, Саудовской Аравии. В России тоже есть подобные проекты. Например, проект «Российские геномы», цель которого – создание базы геномных данных более трёх тысяч человек, или проект «2000 экзомов», направленный на исследование генофонда татар и изучение их этнической истории».

О том, кто на самом деле собирает ДНК разных народов на территории нашей страны, и зачем это нужно, рассказывает д. б. н., профессор РАН, зав. лабораторией геномной географии ИОГен РАН Олег Балановский:

«Начнём с того, кто собирает биологические материалы по этносам в разных географических точках Российской Федерации. Это делают российские учёные: Институт общей генетики РАН, Санкт-Петербургский университет в рамках одобренного Президентом России проекта «Российские геномы», Институт медицинской генетики Сибирского отделения РАН, Уфимский научный центр и многие другие государственные научные учреждения и университеты нашей страны.

Зачем это делается? Эти исследования нужны для того, чтобы воссоздать историю каждого народа – свои гены мы получили от предков, поэтому в ДНК, как в летописи, записано и происхождение популяции, и важнейшие демографические события, которые с ней происходили, и то, как люди адаптировались к условиям окружающей среды. Президент России недавно поддержал идею создания серии фильмов о народах России. Редкий подобный фильм обходится без генетической истории народа, и именно над изучением этой истории и работают популяционные генетики России.

Эти исследования, действительно, проводятся целенаправленно и профессионально. Они финансируются Федеральным агентством научных организаций, Российским научным фондом, Российским фондом фундаментальных исследований, Министерством образования и науки, Программами Президиума Российской академии наук, Советом министром Союзного государства и другими государственными фондами».

Часть третья. Но зачем?

Сложно поверить, что столь заметное заявление президент сделал просто потому, что к слову вспомнил пропагандистскую заметку более чем трёхмесячной давности. Ещё сложнее – что не заметку, а сомнительный доклад, которому и вовсе сто лет в обед. То, с какой улыбкой он отвечал на реплику про «кражу образов». Размышляя о том, для чего это вообще было нужно, непросто также не заметить, на фоне чего это происходит. А происходит это на фоне начала президентской предвыборной кампании. Владимир Путин, правда, пока не выдвигался. Кремль вообще пока никого официально не выдвигал. Но другие выдвижения – большей частью, правда, либо безумные, либо декоративные, происходят. В том числе и громкие (Ксения Собчак) настолько, чтобы электорат осознал: движуха пошла.

И вот на этом самом фоне президент (и, по мнению большинства, будущий кандидат от партии власти) делает хайповое заявление, кого-то пугает, а большинству напоминает, где враг, напоминает, что враг не дремлет, что времена-то у нас, в общем, смутные. И заодно фамилия Путин у всех на устах.

Смотрите: выборы в марте, заявление прозвучало в самом конце октября. Нечто похожее было, если помните, и в 2011-м: выборы должны были состояться (и состоялись) в марте 2012-го, а в самом конце октября Путин, бывший тогда премьером, заявил: «Любителей откатов и распилов надо бить по морде!»Тоже громкая хлёсткая фраза и тоже обозначающая врага. Правда, внутреннего. Тоже начался ажиотаж – и следующий месяц Путин уже был везде: поехал по России, навестил семимиллиардного землянина, потом, 3 ноября, потребовал снизить энерготарифы и т. д. Блогеры тогда глумились и подозревали раздвоение личности: человек, мол, будучи председателем правительства и, возможно, вообще единственным реальным правителем в невероятно централизованной стране, собирается бороться с коррупцией и требует чего-то от, практически, государственных компаний. А политологи мычали под нос: «Правильно всё делает, перехватывает повестку у оппозиции, возглавляет». А через месяц после высказывания о «мордах любителей распилов», 27 ноября, съезд «Единой России» утвердил Владимира Путина кандидатом на пост Президента Российской Федерации.

Почему-то мне кажется, что то, что мы видим и слышим последние три дня – тоже начало президентской кампании. Причём не обязательно Путина – президентской кампании условного «Кремля». В конце концов, всегда может оказаться, что у власти в рукаве припрятана какая-нибудь козырная карта с ушами. И вот, как на наиболее вероятный случай, то есть на случай выдвижения Путина, так и на невероятный случай презентации «тёмной лошадки», но презентации, сделанной кем надо и когда надо, как раз и нужны пугалки, враг, ощущение смутного времени. Потому что давний опыт показывает, что в смутное время города и посады «целуют крест» тому, кто «на Москве», кого «Москва признала». В сегодняшних условиях «Москва» – это «Кремль».

Ну а чтобы два раза не вставать, могут под это дело и наши с вами биоматериалы заодно сделать более государственными, чем нашими, принять про это какой-нибудь дикий закон, что-нибудь запретить или ограничить. Им же мало нелепой и антигуманной статьи 282, диких полномочий Роскомнадзора и вступившего сегодня в силу закона, запрещающего анонимайзерам, VPN и прочим популярным средствам обхода заблокированных в России интернет-ресурсов предоставлять доступ к заблокированным в России интернет-ресурсам. Чем сильнее человека ограничишь, тем проще им управлять. Для этого и «телесные соки» сгодятся.

Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru