Еще раз о синтетических пептидах, «Фарма Био» и лично тов. В. Дейгине
Синтетическим пептидам дадут в «Сколково» путевку в жизнь
Интервью гендиректора компании «Фарма Био» Владислава Дейгина
Генеральный директор «Фарма Био» Владислав Дейгин рассказал Business FM о том, как его компания стала участником проекта «Сколково», какое ей было предоставлено финансирование на разработку лекарственных препаратов нового поколения, а также о будущем препаратов на основе синтетических пептидов.
– Цель вашего проекта – разработка нового поколения лекарств на основе синтетических пептидов. Для людей, далеких от фармацевтики, словосочетание «синтетические пептиды» звучит устрашающе и заставляет лихорадочно вспоминать школьный курс химии и биологии. Что же это такое? В чем инновационность этих препаратов?
– Такие страшные синтетические пептиды – это одно из самых современных направлений биотехнологии. На сегодняшний день конкурируют между собой два главных стратегических направления – это генно-инженерные белки и синтетические белки и пептиды. Пептиды – это фрагменты белков, то есть это то, что у нас есть в организме. Просто мы их получаем синтетическим, химическим путем. Наш проект направлен на создание нового поколения таких препаратов. Мы предложили целую линейку препаратов, которые находятся на различной стадии развития. Мы сейчас надеемся, что будем проводить исследования и по рассеянному склерозу, и другим очень тяжелым заболеваниям, против которых на сегодняшний день эффективных лекарств нет.
Препарат, который только-только получил статус зарегистрированного, это препарат с уникальным механизмом действия, который стимулирует собственные стволовые гемопоэтические клетки. Он должен помогать больным после химиотерапии, онкологическим больным, после облучения радиацией, вообще усиливает жизненные силы организма. Один из препаратов, мы надеемся, будет полезен для лечения алкоголизма, он будет снимать синдром алкогольного влечения. Есть еще один препарат – это стресс-протектор, который позволяет снимать тревожное состояние, состояние напряженности.
И последний препарат. Мы надеемся получить специальную вакцину для иммунопрофилактики болезни Альцгеймера. Это сбалансированная линейка препаратов из пяти соединений. Эта разработка была предложена фонду «Сколково», инвестиционному комитету понравилось, нас приняли в резиденты «Сколково» и даже выдали грант на эти работы.
– Сложно ли было получить грант в «Сколково»?
– Была очень интенсивная работа, по 20 часов в сутки. Но была и очень благоприятная обстановка, помощь со стороны всех сотрудников фонда в помощи нашим ученым. Так что все эти трудности прошли не то, чтобы незамеченными, но, как говорится, с минимальными потерями.
– Традиционной российской бюрократии в вашем случае не было?
– Не было. Совсем без проблем, конечно, не обошлось, потому что мы были первыми. Юристы требовали одного, закон по «Сколково» – другого, аналитики говорили, что нужно еще что-то. И мы постоянно, прямо в процессе перерабатывали документы, люди сидели днями и ночами для того, чтобы составить правильный бизнес-план, правильное описание и патентную защиту, и все это сложить вместе. Не было бюрократии, было взаимопонимание, и это очень важно. Это один из редких моментов за мою 25-летнюю бизнес-научную деятельность, когда было полное взаимопонимание.
– Фонд «Сколково» определил вам финансирование в 675 млн рублей. Это достаточная сумма?
– Мы получили эти деньги пока на условиях гранта, но в течение трехлетнего срока, на который деньги выданы, мы обязаны привлечь еще и сторонних инвесторов. Достаточно или недостаточно – судите сами: мировая практика на сегодняшний день говорит о том, что на разработку одного лекарственного препарата требуется от 7 до 10 лет и не менее полумиллиарда долларов. Поэтому следующий этап, когда мы уже будем все это коммерциализировать, невозможен без участия серьезных инвесторов и, может быть, серьезных партнеров международного уровня, специализирующихся в биотехнологиях.
– На каком этапе будут привлекаться партнеры?
– Проводить первичную работу по поиску инвесторов нужно уже сегодня, и мы этим занимаемся. Я думаю, что уже в 2012 году мы должны заключить серьезный партнерский контракт. А дальше либо вместе с ним идти, либо искать дополнительных инвесторов, потому что каждая следующая фаза требует гораздо больших денег, чем предыдущая. Конечно же, она уменьшает риски для инвесторов, но в то же время возрастает цена вопроса. Всего, я думаю, потребуется около полутора миллиардов рублей, что все равно несравнимо с начальными инвестициями любой бигфармы в проект на один лекарственный препарат. Но поскольку у нас сбалансированный портфель, уже к 2013 году мы надеемся, что минимум два наших препарата будут продаваться и приносить доход, по крайней мере, на российском рынке. Это будет увеличивать капитализацию, стоимость нашей компании возрастет.
– Как вы собираетесь убеждать инвесторов в плане прибыли? Сейчас у вас уже наверняка есть какие-то ориентировочные наметки, сколько можно будет заработать на проекте. Скажем, вложив один доллар, какая с него отдача будет?
– Здесь у нас расчеты складываются из стандартно принятых методик. Если мы займем нишу где-то 5-7% по каждому заболеванию, это позволит на каждый вложенный сегодня доллар, получать через 7–10 лет от 500 до 600 долларов прибыли. Такие вот отдачи в биотехнологии.
– Но и риски такие же?
– Риски – на сегодняшней стадии. Статистика такая: из 10 тысяч молекул, которые находятся в синтезе у специалистов, только одна доходит до регистрации. Мы уже отобрали эти все тысячи, мы уже находимся на гораздо меньшей стадии риска, но все равно риски есть. Хотя у нас два препарата уже зарегистрированы, два препарата пошли на клинику. То есть мы риски доклинических исследований уже тоже прошли, а это дополнительный плюс для инвесторов. У нас есть разработки, у нас есть патент, у нас есть международные публикации, мы себя чувствуем уверенно в том плане, что не ловим черную кошку в темной комнате.
– Учитывая, что мировые корпорации занимаются аналогичными разработками, вас не пугает такая конкуренция?
– С нашими пептидными препаратами мы ее не боимся. Более того, мы конкурируем во всем мире. Если рассмотреть ситуацию мирового рынка пептидных лекарственных препаратов, то сегодня зарегистрировано около 60 пептидных лекарственных средств, из них 14 созданы в нашей стране. Из этих 14 – 5 препаратов создано на базе нашего института. Конкуренции мы не боимся, мы ее только хотим.
– Какую схему монетизации своих разработок вы предполагаете? Вы будете сами налаживать производство этих лекарств или патентовать препараты, а потом эти патенты просто продавать?
– Мы рассматриваем несколько схем. Наши приоритеты будут складываться следующим образом: мы доводим препарат до максимально дальней стадию за счет собственных средств, которые у нас есть. Если мы видим, что этих средств не хватает, то стараемся пригласить партнеров, скажем, бигфарму, которая будет налаживать производство вместе с нами или по нашим лицензиям на территории России и обеспечивать в первую очередь российский рынок. А дальше, параллельно с ними, мы будем выходить на международный рынок, поскольку у нас патентная защита в самых крупных странах: в США, Европе, Японии, в Австралии.
Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru
27.05.2011