Поговорим о биотехнологии и бизнесе?
Вадим Говорун: «Моя задача – поддерживать огонь»
Елена Укусова, STRF.ru
Учёный и создатель эффективного биотехнологического бизнеса рассказывает о перспективах российской науки, о роли личности в деле её спасения и делится главным секретом успеха – строить новый мир надо вокруг себя.
Говорун Вадим Маркович, доктор биологических наук, профессор, президент компании «Литех», заместитель директора НИИ Физико-химии медицины, заведующий лабораторией протеомики ИБХ РАН. Закончил медико-биологический факультет РГМУ, с 1989 по 1994 работал в Берлине. Вернувшись в Россию, возглавил научно-производственную фирму «Литех» и начал разработку наборов реагентов для диагностики инфекционных заболеваний при помощи полимеразной цепной реакции – метода, который позволяет работать с микроскопическими количествами ДНК. Сегодня «Литех» под его руководством – это научно-исследовательская лаборатория, современная производственная база, сеть диагностических офисов и образовательный центр для специалистов. Женат, имеет двух дочерей.
Научно-производственная фирма «Литех» основана в 1992 году при участии НИИ ФХМ для производства пищевых добавок, предназначенных, в частности, для птицеводства. В 1994 году, с приходом Говоруна, компания изменила свою специализацию и быстро заняла лидирующие позиции в производстве наборов реактивов для лабораторной диагностики. В 1997 году первые наборы для ПЦР-диагностики компании «Литех» прошли регистрацию в Росздравнадзоре, а их производство было выделено в отдельную структуру. Сегодня «Литех» производит также наборы для иммуноферментного анализа и активно внедряет новые методы ДНК-диагностики, основанные на собственных научных разработках. «Литех» – одна из самых авторитетных компаний на российском рынке лабораторной диагностики, она снабжает лаборатории современным оборудованием, реактивами и расходными материалами, а также обучает специалистов и ведет собственные научные исследования. В 2008 «Литех» начал развитие сети медицинских офисов для приёма анализов у частных лиц. На сегодняшний день у компании четыре диагностических центра в Москве, планируется открытие филиалов в Новосибирске и Казани.
О призвании
Я сознательно шёл в науку, хотел быть учёным. Родители мечтали, чтобы я стал врачом и продолжил династию по отцовской линии, но я поступил на медико-биологический факультет. Это был некий компромисс между желаниями семьи и моими личными амбициями – я отчасти медик, но больше все-таки учёный.
Сегодня я занимаюсь бизнесом, и у меня это неплохо получается, но самое интересное и любимое в моей работе – научная деятельность, я считаю это своим призванием, и я жалею, что у меня нет возможности заниматься этим в полную силу, не отвлекаясь на решение организационных проблем.
Об успехе
Успех всегда относителен и контекстуален, это соотношение между затраченными усилиями и полученным результатом. В классическом понимании, успех можно описать как достижение определённой ступени в социальной иерархии. Но оказаться сегодня во власти – не мой сценарий успеха.
На мой взгляд, в нынешних российских условиях обеспечить интересной работой и стабильной зарплатой себя и еще триста человек (сотрудников «Литеха» и НИИ ФХМ) – неплохой результат. Я знаю, что моя компания и моя деятельность оставит хороший след в жизни многих людей, и это для меня важно. По московским меркам я не богат – у меня нет ни «феррари», ни «ламборджини», ни дома на Рублёвке, но я не ставлю себе таких задач. Я горжусь тем, что из одного амплификатора построил эффективную компанию, которая живет уже 17 лет, и спас от развала целый НИИ, который сегодня стал одним из лучших в России, – и это для меня личный успех.
Об учителях
Я четыре года прожил в Германии, и моим учителем там был Вольф-Хаген Шунк, замечательный человек. Он открыл мне двери в классическую немецкую науку. У меня и в России были могучие учителя, но были и люди, которые в основном показывали мне отрицательный пример, демонстрируя то, чего не надо делать никогда. Это тоже, между прочим, очень важные уроки.
О науке
Наука в советском обществе была элитарным занятием – хотя зарплаты у учёных были небольшие, эта работа считалась престижной. Отношение власти к научным сотрудникам было совсем иное. Сегодня наука – далеко не главный приоритет государства, и я не знаю, исправится ли это. То, что я делаю, сейчас нужно мне и людям вокруг меня, но глобально государством это не востребованно, и это заставляет меня смотреть на вещи довольно мрачно. Если ситуация не поменяется в ближайшее время, нас ждет тотальный распад – вопрос только в том, как скоро он наступит. Я преподаю на Физтехе и на родном медико-биологическом факультете РГМУ, много общаюсь с молодёжью, да и в моём собственном коллективе много молодых сотрудников. Я вижу в новом поколении много умных и перспективных людей, но их прагматизм и ощущение беспричинности происходящего с ними, скорее всего, «вымоет» их из науки. Если ничего не изменится, они либо уедут, либо уйдут в другие области, как сделали практически все хорошие специалисты из моего поколения. Из моих ровесников в профессии остались единицы. Наука сегодня становится уделом избранных, в нынешних условиях ей могут заниматься только те, для кого это настоящее призвание.
О преемственности
Я довольно пессимистично смотрю на нынешнюю ситуацию в российской науке, и потому формулирую свою задачу как «поддержание огня». В науке как нигде важна преемственность: восстанавливать руины, ликвидировать колоссальное отставание потом будет очень сложно. В институте я однажды делал стенгазету про нобелевских лауреатов, и в процессе этой работы узнал, что нобелевские лауреаты – это, как правило, ученики других нобелевских лауреатов. В некоторых особенно выдающихся лабораториях даже фраки висят. Даже очень умные люди, у которых не будет хороших учителей, останутся дикарями. Эволюционность важна во всех областях, но в науке она приобретает глобальное значение – это, к сожалению, сейчас мало кто понимает.
О целях
Мое отношение к жизни в данный момент – мрачно-объективное. Я не приемлю того, что есть. Я пытаюсь что-то изменить вокруг себя. Мое кредо, как я его формулирую, – в меру собственных возможностей препятствовать деградации страны, которая идет чудовищными темпами. Я, если честно, не знаю, как правильно жить. Плыть по течению я не могу, долбиться головой в бетонную стену становится все тяжелее. Единственный рецепт, который я вижу, – строить собственный мир вокруг себя.
В химии есть такой закон: активность вещества падает пропорционально его разведению – если развести его слишком сильно, оно в принципе потеряет свои свойства. В царской России аристократия составляла не больше чем 1,5 процента от всего общества, а сейчас интеллигенции, наверное, и того меньше. Еще немного, и мы растворимся, и тут уж, сколько пузырей ни пускай, болото не всколыхнешь. Интеллектуальным людям всегда непросто объединяться, потому что они более сложно устроены и никак не склеиваются в толпу. Поэтому единственный возможный путь к спасению страны – каждому строить, поднимать что-то своё – разумное и правильное. Если людей, которые смогут что-то построить, наберётся тысяч десять, и каждый из них втянет в эту работу хотя бы по триста человек, это уже заметный процент в масштабах всей страны. У меня получилось, ещё у кого-то получится, и в целом это будет движение в нужную сторону.
О новых технологиях
Чем больше общество отстаёт в развитии – культурном, социальном, экономическом, образовательном, – тем меньше шансов внедрить в нём что-то новое. Уинстон Черчилль говорил, что русские любят прыгать через пропасть в два прыжка – это очень тонко подмечено. Многие вещи в России трактуются односложно и примитивно, и я не думаю, что сейчас наше общество готово к реальным нововведениям – генетической паспортизации, персонифицированной медицине. Всё это очень сложные и комплексные вещи, и в наших условиях пока это нужно исчезающе малому количеству людей. Но эти люди всё же есть, и у нас постепенно появляются заказы, и я верю в необходимость и важность развития этих технологий.
Новое направление нашего бизнеса – анализы по идентификации отцовства. Технологии по сути те же, что и в генетической паспортизации, но тема в российском обществе в данный момент более востребованная. Сексуальная революция закончилась, а блуд остался.
О персонализированной медицине
Внедрение персонифицированной медицины, а точнее персонифицированной профилактики – одна из моих главных целей. Мы уже работаем над этим, и у нас есть успехи, хоть пока и скромные. Главные причины смертности в России – сердечно-сосудистые заболевания и онкология. Склонность к этим болезням можно выявить при помощи генетического анализа, и риск их развития можно уменьшить, скорректировав свой образ жизни и свои привычки. Большинство проблем у людей проявляется после 40 лет. Зная определенные вещи о своём здоровье, можно оттянуть наступление болезней или минимизировать их последствия. Я верю в то, что человек должен владеть ситуацией и, используя дополнительную информацию, продлевать свою жизнь, сохранять себя для близких и для общества. Я лично очень спокойно смотрю на жизнь и на возможность своего ухода из неё, потому что близко знаком с индийскими духовными практиками и с индийской философией, согласно которой тело – всего лишь внешняя оболочка, одна из многих возможных. Но я чувствую свою ответственность перед близкими, перед своей семьёй, и потому серьёзно отношусь к своему здоровью.
О детях
У меня две дочери. Старшей восемнадцать, она музыкант, человек очень творческий, живет в Париже, в Москву приезжает редко. Младшей – девять. Я с удовольствием с ней занимаюсь, мы ведём с ней беседы на разные темы, но я хорошо понимаю, что словами детям ничего объяснить невозможно – только собственным примером. Я либеральный отец, и никому из детей не стал бы навязывать какой-то путь. Но я очень остро чувствую несовершенство мира, может быть, даже больше, чем оно есть в реальности, и потому хочу, чтобы мои дочери были более гармоничными людьми. Чтобы радость им доставляла сама жизнь, а не ежедневное спасение мира – это очень важно, особенно для женщины.
Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru
25.09.2009