Налетай-покупай акции инновационных и растущих компаний!

Конвейер для молодых эмитентов
Константин Илющенко, зам. главного редактора «D`»

Интервью с вице-президентом ММВБ Геннадием Марголитом о рынке инноваций и инвестиций, который должен стать конвейером по привлечению молодыми компаниями финансирования и получению инвесторами перспективных активов.

Рынок инноваций и инвестиций (РИИ) фондовой биржи ММВБ создается совместно с госкорпорацией «Роснано», которая, инвестируя в проекты, будет выводить акции некоторых эмитентов на биржу. В новый рынок войдет уже существующий сектор ИРК (инновационных и растущих компаний), где сейчас торгуются акции четырех эмитентов. Кроме этого появится сектор ИРК-2 для закрытых (частных) размещений среди квалифицированных инвесторов, а также будет создан информационный портал (Board).

По словам Геннадия Марголита, до конца года может состояться до пяти размещений, но основная цель РИИ – работа на перспективу. И биржа получит свое, когда молодые компании станут «голубыми фишками».

Эмитенты и инвесторы

– Прошла информация о том, что «Роснано» до конца года может вывести порядка 30 компаний на биржу. Пилотный проект уже есть?

– Я не знаю, откуда такие цифры. 30 компаний – это невообразимая цифра для России. Достаточно сказать, что, когда был бум IPO во всем мире, всего сотня российских компаний объявила о возможном IPO. В реальности же их состоялось гораздо меньше.

Сейчас у нас важная стадия обкатки новых технологий. От того, как пройдут первые размещения, зависит, заработает создаваемый конвейер по выводу предприятий на фондовый рынок или нет. Мы сконцентрировались на узкой группе из пяти компаний. Нельзя гарантировать, что все они выйдут на рынок до конца года, но я надеюсь, что две-три из них разместятся.

– Можете сказать какие?

– Нет, кроме Института стволовых клеток человека никого назвать не могу. Про остальные можно сказать, что они соответствуют требованиям биржи, относятся к инновационным отраслям и представляют реально работающий бизнес, который интересен инвесторам. Смотрины мы уже устраивали.

– Потенциальные инвесторы – это западные фонды?

– Однозначно так нельзя сказать. Это и институциональные инвесторы – private equity (фонды прямых инвестиций), хедж-фонды и частные инвесторы.

Выйти на институционалов достаточно легко. Это, как правило, российские фонды или иностранные деньги российского базирования. Есть иностранные фонды, которые интересуются Россией и имеют опыт инвестирования. Им всем можно что-то предлагать.

Частные инвесторы – интересная категория, возможно, не до конца изученная, но мы ее видим и чувствуем. И мы думаем, что сектор РИИ будет развиваться в большей степени ими. Сложность заключается в том, что они неорганизованны, но мы создадим сайт (Board), который станет ядром для формирования комьюнити в форме социальной сети. Он станет нашим средством маркетинга, инструментом консолидации интересов сторон. Учитывая возможности ММВБ, это позволит выстраивать диалог между государством и рынком, давать рекомендации и лоббировать меры по облегчению доступа предприятий к финансированию, а инвесторов – к активам.

– А такие частные инвесторы, как Михаил Прохоров, не приходят и не говорят: мол, хочу купить, заверните в бумажку?

– Под частными инвесторами в данном случае подразумеваются прежде всего состоятельные граждане со свободным капиталом от $1 млн до $10 млн, хотя мы не исключаем индивидуальных переговоров и с отдельными состоятельными людьми.

– Ваш интерес к частникам – повышение ликвидности на торгах?

– Да, частники интересны тем, что их много. И тем, что понятно, зачем им нужна биржа. Они уважают бренд ММВБ, и в этом наше естественное преимущество. Нас волнует ликвидность на вторичном рынке, и чем шире будет размещение, тем проще ее организовать. Потому что если пакет акций купили несколько фондов, то вторичного рынка может не быть. Но тут уже как сложится, дискриминации нет. Главное – это помочь компании получить финансирование, а мы свое возьмем, даже если состоится закрытое размещение среди стратегических инвесторов в ИРК-2. Рано или поздно молодая компания созреет, стратегические инвесторы выйдут из ее акций (exit), появится вторичный рынок.

– В ИРК-2 появится отдельный «стакан» котировок, к которому брокеры будут допускать только квалифицированных инвесторов?
(В 2008 году ФСФР внесла изменения в закон «О рынке ценных бумаг», в соответствие с которым квалифицированные инвесторы обладают большими возможностями для инвестиций. Критерии квалификации основаны на размере активов инвестора и его торговых оборотах за определенный период.)

– Да, во всем мире существует правило ограничивать рынок молодых компаний от массовых инвесторов. Это нормальная логика, и мы с ней согласны. И самим компаниям тоже комфортнее, когда нет быстрого спекулятивного рынка, нет избыточной ценовой волатильности. Например, фонды раздражает, когда цена акции начинает скакать.

Цена и мировой опыт

– Интересен успех польского рынка New Connect.

– Да, сейчас в этом секторе торгуются акции более 100 эмитентов. Поляки всех удивили: небольшие компании размещаются у них и в разгар кризиса.

У нас с ними есть отличия в менталитете. В Польше период социализма был гораздо короче, чем в СССР, и он не был таким тотальным – мелкий бизнес там существовал всегда. У них другая природа предпринимательства: очень много мелкого и среднего бизнеса, который не встроен в большие холдинги. Поэтому там потенциал больше, но он краткосрочный. У них много продвинутых бизнесов, которые не боятся открытости, готовы выходить на биржу, пускать в капитал компании сторонних людей. И у них работает эффект историй успеха. Прошла серия удачных размещений – и многие задумались, что могут попробовать. Мы тоже рассчитываем на этот эффект, если все сложится удачно. Возможно, сформируются убедительные примеры образа жизни, который сами люди станут тиражировать – выращивать компании на продажу.

Плюс ко всему в Польше существует продуманная система государственного стимулирования предприятий. Государство берет на себя до половины затрат на услуги финансовых консультантов, андеррайтеров, агентов.

– А у нас какого порядка затраты?

– Публичность имеет цену. Переход компании из закрытого в публичное состояние непрост и не всегда дешев. Необходимо иметь структуру корпоративного управления и думать об акционерах. Для небольшой компании это, может быть, несложно, но все равно затраты неизбежны.

Если предприятие проводит полноценное IPO, а не закрытое размещение, которое гораздо дешевле, то в первую очередь его ждут затраты на маркетинг – необходимо найти инвесторов, воспользовавшись услугами инвестиционного банка. Сейчас в результате кризиса инвестбанки снизили цены на услуги, также возникла конкуренция за клиентов. Одновременно появились хорошие команды – инвестбутики, где работают профессионалы. В основном это осколки серьезных компаний, которые имеют клиентскую базу. Поэтому небольшие фирмы могут воспользоваться ситуацией.

Издержки в цифрах выглядят так: если мы говорим об эмиссии $5–10 млн, то затраты на размещение, например, в Лондонской AIM составят около 10% объема привлеченных средств. А у нас размещение Институту стволовых клеток человека обходится примерно в 2–3%.

Биржа берет за допуск акции к торгам несущественные суммы (105–265 тыс. руб. – Прим. D’). Наш основной интерес – растить молодые компании, чтобы они стали «голубыми фишками» и окупили наши расходы. Сейчас это работа на перспективу.

– Возможна ли реализация такого проекта на внебиржевом рынке?

– Биржа, обладая высокой репутацией как среди участников финансового рынка, так и в среде предпринимателей, с широкой партнерской сетью, значительной клиентской базой может и должна стать ядром инфраструктуры инвестиций в инноватику. В этом смысле биржа способна резко ускорить процесс формирования финансирования полной технологической цепочки: идея–стартап–посев–рост. Плюс аккумуляция инвестиционного сообщества вокруг биржи, возможность наладить осмысленный диалог с государством по формированию благоприятной среды.

– Как происходит оценка кандидатов на размещение?

– Есть листинговые агенты, есть Комитет по прямым и венчурным инвестициям, которые проводят многоуровневую экспертизу с привлечением специалистов. Это очень важный фактор, так как инвестор должен понять, что это за компания, какие там технологии, патенты. Самостоятельно определить это может далеко не каждый. В этом специфика инноваций.

Мы должны понять природу этого бизнеса и сказать, что все хорошо и повышенных рисков, связанных с технологиями, нет, или описать эти риски, чтобы инвесторы могли их оценивать. Поэтому листинговые агенты могут заказывать дополнительную оценку конкретного эмитента, и мы также сейчас рассчитываем на экспертизу «Роснано».

Постразмещение

– Эмитенты из основного рынка ММВБ могут попасть в РИИ?

– Сектор РИИ, с одной стороны, создан для молодых компаний, с другой – в некоторой степени элитный. Молодость компании компенсируется ее дополнительными усилиями на соответствие стандартам биржи: раскрытие информации, работа с листинговым агентом, составление инвестиционного меморандума и т. д. Если кто-то из основного рынка готов этим заниматься, то теоретически такое возможно.

– Игорь Шувалов сказал, что в следующем году может быть приватизировано множество предприятий.

– Тема интересная, и мы готовы принять участие. Однако, как показывает опыт, биржевые механизмы в приватизации, как правило, не используют. Но можно рассчитывать на вторичные торги акциями таких компаний.

– Вы в прошлом году вывели на биржу много эмитентов через проект MICEX Discovery. Продолжите?
(MICEX Discovery – проект ФБ ММВБ по выводу на биржу акций компаний второго и третьего эшелонов, торгующихся на внебиржевом рынке, без заявления самого эмитента.)

– Хотя акции многих компаний хорошо расторговались (например, «Силовые машины», Казанский вертолетный завод. – Прим. D’), кризис затормозил процесс вывода их на биржу. В связи с падением рынка многие предприятия даже хотели уйти с биржи. Сейчас ситуация улучшилась, и мы вернемся к этому вопросу. Другое дело, что потенциал такого вовлечения эмитентов ограничен. Мы выбрали компании с приемлемым уровнем раскрытия информации и вывели их акции на торги. Но множество предприятий, акции которых торгуются на внебиржевом рынке, с точки зрения прозрачности находятся в зоне риска. Мы их на биржу выводить не хотим.

– Несколько лет назад Фондовая биржа высоких технологий пробовала достучаться до русских Кулибиных. Показывали мне даже какой-то инновационный кирпич.

– В стране есть очаги предпринимательства с инновационным уклоном – например, Новосибирск, Санкт-Петербург, Мордовия. С ними мы подписали соглашения о взаимодействии в рамках РИИ. Там это развито, так как есть мощная база, доставшаяся от СССР. Есть мозги, но им нужно дать условия для работы, в частности возможность правильным образом упаковать и продать бизнес. Кулибины хороши в качестве изобретателей, но совершенно непонятно, как им достучаться до финансистов. Эту пропасть мы хотим преодолеть или хотя бы сблизить края.

– А самому поторговать хочется?

– Нет, я по-другому устроен. Я давно занимаюсь фондовым рынком. Мне интереснее создать условия для других, и руки не чешутся.

Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru
13.10.2009