Кто съест разлитую нефть

Василиса Бабицкая, «Сноб»

Андрей Шестаков, микробиолог из МГУ, создал препарат, который позволит избавить мировой океан от нефтяных загрязнений.

Фото: Naukatv.ru

– Что собой представляет ваше изобретение?

– Мы в лаборатории микробной биотехнологии МГУ разработали средство, которое позволит устранить нефтяные загрязнения в соленой воде при минусовой температуре. Это гранула – законсервированные бактерии, которые находятся в состоянии анабиоза, то есть «спят», внутри оболочки. Бактерии спят до тех пор, пока не оказываются в нефтяном пятне. Как только гранула доплыла до разлива нефти, ее оболочка растворяется, а бактерии просыпаются, начинают активно есть нефть и размножаться.

Есть интересный нюанс. Гранула ведет себя на воде точно так же, как пятно нефти. Мы долго подбирали верную плотность и плавучесть. Когда наш шарик оказывается в воде, то ему достаточно задать нужное направление, и он доплывает до разлива нефти: если пятно будет двигаться к берегу, то и гранулы с бактериями окажутся там же.  

– Почему для борьбы с разлившейся нефтью вы сделали ставку именно на бактерии?

– Бактерии – самые распространенные живые существа на планете. И им не хватает еды. Поэтому при контакте с чем-либо они стараются как можно быстрее эволюционировать, чтобы начать есть то, что им доступно, а благодаря очень активному делению они эволюционируют очень быстро. К тому же углеводороды для микробов – это уже знакомая пища.

– Как вам пришла в голову идея создать гранулы, бактерии в которых будут есть нефть?

– Я был в жюри на универсиаде 5 лет назад. В конце представитель нефтяной компании говорил вдохновляющую речь о том, что Арктический регион будет активно развиваться и было бы неплохо, если бы ученые позаботились о его экологической и биологической безопасности, взяли бы на себя работу по утилизации потенциальных загрязнений, и он тогда еще упомянул о микробах, которые едят мусор. Я повернулся к жене и со смехом сказал, что посмотрел бы на того человека, который возьмется за реализацию этой безумной идеи: ведь это практически невозможно – заставить бактерию оперативно работать при минусовых температурах. Но прошло 5 лет – и вы видите результат. В общем, я увидел запрос со стороны бизнеса и начал изучать, какие есть разработки на эту тему.

– А с чем был тогда связан запрос бизнеса? Почему эта задача вообще была поставлена?

– Как это ни удивительно, больше всего нефтепродуктов в океане не из-за крупных нашумевших разливов, а из-за так называемых хронических загрязнений. Например, заправлялся какой-нибудь пароход. И при стыковке аппаратуры выливается ведро топлива – 20 литров. Никто с этими 20 литрами ничего делать не будет. Это не аварийный случай. Для серьезных разливов есть целый протокол: нефтедобывающие компании очень об этом заботятся, ведь об аварийных загрязнениях узнает весь мир, но на самом деле происходят они очень редко, а фактический вред от них по сравнению хроническими загрязнениями очень небольшой. В случае больших разливов микробиологические препараты применяются в самом конце – так экономически выгоднее.

– Зачем нужно было создавать технологию именно для такого температурного режима?

– Самая главная опасность – это Северный морской путь, настоящая транспортная артерия. Трафик по нему растет очень активно. Все теперь туда стремятся из-за того, что климат меняется и льды тают, и скоро по Северному морскому пути будет проходить невероятное количество кораблей. Так что после такого техногенного освоения региона нам угрожают серьезные последствия.

– Что за отбор проходили бактерии? Как вы понимали, что именно они смогут справиться с нефтяными разливами?

– Чего мы с ними только ни делали. Из-за того, что никто раньше не думал работать с при минусе, нам приходилось оборудование (шейкер) ставить на свой страх и риск в морозилку, чтобы достичь нужной температуры в –3,5 градуса. Вода, кстати, не замерзала, потому что опыты мы проводили на морской воде. Те бактерии, которые прошли испытания, отправляли в естественные условия на опыты: ведь даже если они в лаборатории справляются с нефтью, то в естественной среде их могут съесть быстрее, чем они съедят нефть. Потом мы их высушивали – этого они тоже очень не любят, затем помещали в замкнутое пространство – гранулу. Бедные!

– Сколько времени вам понадобилось на разработку этого препарата и когда планируется промышленный выпуск?

– Первый этап – найти и собрать уникальную коллекцию микроорганизмов – занял у нас полтора-два года. Прежде чем мы создали гранулу, прошло еще полтора года. Осталась последняя часть работы – этап нормативной документации и промышленного производства. Опять же через полтора-два года у нас будут мешки с готовыми препаратами, которые можно будет легально использовать в природе. Экватор пройден, осталось совсем немного.

– А что происходит с микроорганизмами после того, как они съели всю нефть?

– Пока бактерии поедают нефть, они размножаются – именно поэтому наших гранул для устранения нефтяных пятен понадобится немного. А после того, как они съедят всю нефть, их съедят другие микроорганизмы и морские животные.

Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru