Внедрение научных разработок: верхи не хотят, низы не могут
КТО ХОЧЕТ – ИЩЕТ СПОСОБЫ
Михаил Найдён, STRF.ru
Коммерциализация перспективных разработок, которыми обладают госучреждения науки и образования, идет крайне вяло, и причина здесь не в действующем законодательстве, а в нежелании и неумении разработчиков искать удобные и легальные формы для внедрения результатов научно-технической деятельности (РНТД). Так считает проректор по инновационной деятельности Международной академии оценки и консалтинга Валерий Борисович Железный.
Вы утверждаете, что даже существующее законодательство позволяет государственным учреждениям науки коммерциализовывать перспективные разработки. Как?
– Действующее законодательство запрещает государственным учреждениям науки и образования учреждать коммерческие организации, хозяйствующие общества. Но не запрещено учреждать некоммерческие организации, будь то некоммерческие партнёрства (одним из способов может быть учреждение некоммерческого партнёрства институтом и разработчиками как физическим лицами – ред.) или ассоциации. В свою очередь, учреждённым некоммерческим организациям никто не запрещает учреждать коммерческие!
По закону «О некоммерческих организациях» их учредители не имеют права на получение от них какого-либо дохода. Вы можете совершенно спокойно своих сотрудников (разработчиков, например) трудоустраивать в учреждённые некоммерческими организациями коммерческие общества, и замечательно коммерциализовывать результаты. Но в ваш карман ничего не попадёт! Так что вопрос не в том, что «не могу», а в том, что «не хочу».
А контролировать деятельность некоммерческой организации учредитель сможет?
– Да. По закону кроме общего собрания учредителей и исполнительного органа в некоммерческой организация может быть создан коллегиальный орган постоянного управления.
Но какой смысл учреждениям науки учреждать некоммерческие организации, если они не будут вправе претендовать на получение дохода от их интеллектуальной собственности?
–Если я не ошибаюсь, то по Гражданскому Кодексу все государственные учреждения находятся в оперативном управлении. А статус оперативного управления исключает наличие собственности у юридического лица. Вся эта собственность принадлежит собственнику, т.е. учредителю – вне зависимости от того, в какой форме это учреждено – государственное ли то учреждение, учреждённое государством, или частное учреждение, учреждённое частными лицами. Как только статус оперативного управления присутствует, то всё, что учреждение заработало, принадлежит собственнику (строго по закону). Так о какой коммерциализации, и какой собственности мы говорим? Изначально здесь присутствует, с моей точки зрения, непонимание. Есть существенная разница – и в учреждениях науки, и в учреждениях образования работают люди, у которых может быть своя интеллектуальная собственность – их разработки и прочее. Но это не собственность учреждения, и даже не собственность собственника, учреждение учредившего! А вот всё, что учреждение делает в рамках НИРов, пусть не за бюджетные деньги, а за частные – по идее, учреждению, как форме, предусмотренной ГК, вообще принадлежать не может.
Это старая история: где-то лежит якобы очень сладкий пирог, и если, не дай бог, я от своих прав на этот кусок пирога откажусь, я страшно проиграю…
Но, получается, Вы утверждаете, что постановление правительства №685, закрепившее права на РНТД, полученные на бюджетные деньги, за исполнителями – пустая бумага?
– А что гласит 685-е постановление, выпущенное ещё в ноябре 2005 года? Оно гласит, что неким ведомствам – Минобрнауки, Минфину и другим – было поручено разработать порядок передачи прав на результаты научно-технической деятельности организациям-разработчикам (в том числе типовые формы договоров об условиях распоряжения правами на полученные за счет средств федерального бюджета результаты научно-технической деятельности, заключаемых главным распорядителем или распорядителем бюджетных средств c федеральными государственными учреждениями науки – прим. ред.).
И где этот порядок? За три с половиной года появился? Нет этого порядка! Потому что вариант, предложенный Минфином, который так и не увидел свет, накладывал такие обременения на того, кто хотел бы получить в собственность права на результаты научно-технической деятельности, что «проще застрелиться». А то, что продекларировано закрепление прав за исполнителями, ещё ничего не значит.
Поэтому вместо того, чтобы надеяться на кусок виртуального пирога, руководство института вместе с разработчиками может создать некоммерческую организацию и передать туда интеллектуальную собственность, например во временное пользование, в виде безвозмездного займа. А та уже в свою очередь, может создать коммерческую. Например, инновационное предприятие в виде ЗАО с уставным капиталом аж в десять тысяч рублей. Если инновационный проект не пойдёт, эту собственность можно изъять обратно, а ЗАО просто ликвидировать по упрощённой процедуре банкротства. Только, повторюсь, никто просто ничего не хочет делать.
Кстати, институты РАН, по-моему, уже вправе оформлять интеллектуальную собственность на себя…
– Да, по согласованию с РАН. Государство делегировало академии соответствующие полномочия. Но, боюсь, это только в минус.
Я неоднократно высказывал свои предложения о возможностях коммерциализации в присутствии самых высоких представителей РАН по инновационной деятельности, в том числе вице-президента Сергея Алдошина. Но что-то не наблюдаю, чтобы академические институты массово учреждали некоммерческие организации.
В какой степени и как быстро, на Ваш взгляд, принятие законопроекта, позволяющего госучреждениям науки и образования учреждать хозяйствующие общества и вносить туда созданную в их стенах интеллектуальную собственность как вклад в уставной капитал, изменит ситуацию?
– Для госучреждения, которое работает на правах оперативного управления, ситуация с созданием коммерческих организаций весьма и весьма неприятна. Ведь о чём мы говорим? О том, что, в первую очередь, будут учреждаться малые предприятия в научно-технической сфере, то есть те, которые будут «вести» инновационные проекты. И учредитель должен их чем-то наделить, например, интеллектуальной собственностью. Я сейчас оставляю за рамками вопрос, как госучреждение на себя эти права оформило. Теперь представьте себе: по мировой статистике до формы, пригодной к коммерциализации, доходят, в лучшем случае, пять процентов результатов разработок. А из этих пяти процентов максимум десятая часть в итоге коммерциализуются. Все остальные гибнут на пути, поскольку неверно были оценены риски, объём финансирования, неправильно велась работа с командой авторов… Сколько угодно причин! Значит, с высокой долей вероятности на госучреждении будет «висеть» предприятие-банкрот, которое нужно закрывать. Но это предприятие будет обладать интеллектуальной собственностью, на него госучреждение наверняка потратит какие-то средства. И как оно будет отчитываться перед государством, отвечать на неприятный вопрос «А где деньги и собственность?»?
К тому же в наших вузах, например, просто нет грамотных управленцев, которые могли бы заниматься коммерческой деятельностью, а тем более инновационных предпринимателей. Задачи такой пред вузами раньше никогда не стояло. Где взять этих людей? Скорее всего, специально готовить или нанимать кого-то со стороны и тестировать и тестировать на уровень квалификации. Это, как минимум, займёт время.
Портал «Вечная молодость» www.vechnayamolodost.ru
15.04.2009