О вечной молодости
7 вопросов Обри ди Грею, геронтологу
Андрей Константинов, «Русский репортер» № 26-2015
В Москву на форум «Открытые инновации» приехал директор по науке фонда SENS Обри ди Грей – наверное, самый известный в мире исследователь старения и пропагандист анти-эйджинга. Мы расспросили ученого, чем занимается исследовательский фонд, который он возглавляет.
Как бы вы сами описали свою миссию, дело жизни и главную цель?
Моя миссия – поставить все аспекты старения под полный контроль медицины. Чтобы люди, как бы долго они ни жили, чувствовали себя ментально и физически, как чувствуют себя молодые взрослые.
У вас есть план спасения человечества?
Наш план – это подход, основанный на концепции ремонта повреждений. На протяжении жизни в теле человека много чего ломается – это побочный эффект функционирования организма. Есть много разных типов поломок - каждая из них по отдельности может быть не очень опасна, но их совокупный эффект нас убивает. Основная задача фонда SENS – научиться ремонтировать все эти типы повреждений. Мы параллельно делаем несколько проектов, связанных с разработкой лекарств от разных типов повреждений. Тут нет иерархии, - все эти типы повреждений становятся смертельно опасными примерно в одно время, и все их важно научиться ремонтировать. У каждого из наших проектов свой план развития – испытания на мышах и так далее.
Каковы основные типы поломок?
Первый тип – это потеря клеток, как при болезни Паркинсона. Клетки умирают, и не происходит их автоматической замены на молодые клетки. Другой тип возникает при раке: здесь, наоборот, клеток слишком много, они бесконтрольно размножаются. Есть еще один тип поломки, когда клеток слишком много, если они не умирают, отслужив свой срок. Особенно важно вовремя умирать пришедшим в негодность клеткам иммунной системы, чтобы освободить место для новых, а такая проблема появляется в старости у всех. Кроме того, есть два важных типа внутриклеточных повреждений на молекулярном уровне. Это, во-первых, мутации в митохондриях, клеточных органеллах, ответственных за дыхание клетки. У митохондрий есть собственная ДНК, в которой на протяжении жизни накапливаются ошибки. А, во-вторых, – накопление внутри клетки отходов ее жизнедеятельности, всякого мусора. У клетки не хватает механизмов избавления от него – это в итоге служит причиной атеросклероза, многих заболеваний сердца или дегенерации сетчатки – одной из основных причин слепоты в старости.
А еще есть повреждения в межклеточном пространстве. Это тоже, прежде всего, накопление отходов, таких, как амилоиды, которые вызывают болезнь Альцгеймера. Кроме того, в межклеточном пространстве находится так называемый внеклеточный матрикс, сделанный из белков, он эластичный, может растягиваться, что очень важно для контроля кровяного давления. Но в старости между белковыми молекулами, из которых состоит матрикс, постепенно образуется слишком много связей. Его эластичность нарушается и это служит причиной высокого давления. Все эти повреждения мы и должны научиться ремонтировать.
Вы все это сами исследуете?
Сами. Но мы конечно, используем наработки, полученные другими группами. И мы не фокусируемся, например, на терапии стволовыми клетками, хотя это отличный способ ремонтировать потерю клеток. Просто этим и так сейчас занимается много исследователей. Но создание терапии от большей части описанных мной повреждений требует еще массы исследований, а их пока в мире проводится совершенно недостаточно. Поэтому мы и создали SENS. Это благотворительный фонд, люди жертвуют нам деньги. Я езжу с лекциями по всему миру, даю много интервью, кто-то начинает интересоваться нашей деятельностью, понимает ее важность и начинает нас спонсировать. Сейчас мы тратим по 5 миллионов долларов в год, а требуется выполнять исследования на 50 миллионов в год.
А результаты уже есть?
У нас выходит много статей в ведущих научных журналах мира. Вот, неделю назад, вышла статья в Science, как раз по поводу связи внеклеточного матрикса и давления. А пару лет назад мы показали, что может взять у бактерии и встроить в клетку человека ген, который будет защищать белые кровяные клетки от токсичных молекул холестерола, вызывающих атеросклероз. Сейчас мы доводим эту технологию до ума.
Как вы оцениваете наши шансы дотянуть до радикального продления жизни?
Думаю, они есть, пусть будет 50 на 50. Если наша работа будет успешна, и финансирование исследований в итоге резко увеличится, по настоящему эффективные терапии против старения появятся лет через 20-25. Мне будет уже 75, но они будут эффективны и в этом возрасте.
Если мы перестанем умирать от старости, не возникнет ли проблемы перенаселения?
Если отвечать коротко, способность планеты вмещать людей будет расти гораздо быстрее, чем население благодаря быстрому прогрессу в таких областях, как использование возобновляемой энергии, производство искусственного мяса, освоение мирового океана.
Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru
10.12.2015