Старость и одиночество: так ли это плохо?

5 книг о либеральном толковании одиночества в старшем возрасте

Дмитрий Рогозин, ПостНаука

Такой силы, которая сделает все без тебя и для тебя, нет.
Сила только в тебе самом. Ты и есть эта единственная сила.
Ты не действуешь – не надейся на действия других.
Александр Зиновьев, «Желтый дом»

На мартовской конференции, посвящённой либерализации старения (в рамках международного симпозиума «Пути России: Альтернативы общественного развития 2.0», 22-23 марта 2013, Москва), Кристина Виктор привела типологию одиночества (по Гибсону). Лейтмотивом, проходящим по работам многих современных исследователей старших возрастных групп, выделяются четыре типа: жить одиноко (living along), быть одиноким (being along), изоляция (isolation) и уединение (solitude).

Мы привыкли рассматривать одиночество в негативном свете, а жизнь одиноких стариков определять через эксклюзивные практики, требующие немедленной деконструкции и переопределения. Вместе с тем, одиночество не всегда связано с разрушительными последствиями, депрессией и отсутствием самореализации. Жить одиноко и быть одиноким – состояния несовместные и подчас несопоставимые. Бегство от одиночества может обернуться разрушением уединения, отказом от себя, от понимания своего места и окружения. Старший возраст – время подведения итогов, переосмысления и осознания пройденного пути. Отказываться от уединения – всё равно что отказываться от своего «я», от прожитых лет.

Поэтому книги об одиночестве, с одной стороны, вскрывают одну из кровоточащих язв современности – покинутость и брошенность стариков, с другой, – конструируют позитивный взгляд на старение, освобождение значительного периода жизни от предрассудков и медийных штампов. Только акцент на втором свойстве одиночества позволяет вынуть эту тему из риторики воинствующих политиков и публицистов, которые более озабочены объективированными штампами о спасении стариков, нежели субъективными представлениями пожилых людей, их непростыми и подчас героическими судьбами.

Townsend, P. The family life of old people (London: Routledge and Kegan Paul, 1957)

Одна из первых социологических работ, посвящённых старению. Петер Таунсенд детально рассматривает жизнь пожилых людей, особо подчеркивая наиболее значимую социальную группу в старшем возрасте – семью. С годами родственные отношения становятся наиболее значимыми. В свете завершения жизненного пути они приобретают дополнительную ценность и осмысленность. Работа, увлечения, влюблённости, служебные романы, друзья, соперники и сослуживцы – всё постепенно уходит на второй план. И только семья, род – не теряют своих изначальных качеств, позволяют соотнести себя с чем-то более общим и фундаментальным. Переопределяется ценность супружеских отношений, переосмысляется привязанность к детям и внукам, перестраиваются отношения с ближними и дальними родственниками. Несоответствие между складывающимися ожиданиями и фактическими, зачастую предопределенными прошлым текущими отношениями приводит к потере ориентиров, развитию чувства одиночества, оставленности и забытости. Отталкиваясь от детального анализа интервью с супружескими парами, вдовами и одинокими мужчинами старших возрастных групп, Таунсенд указывает на разрыв семейных отношений как основную причину изоляция стариков.

Объективное сокращение связей, уход друзей приводит к острой зависимости пожилого человека от близких родственников. Ведущий специалист по изучению бедности, Петер Таунсенд подчеркивает, что только через согласование и преодоление накопленного непонимания можно избавиться от патологических депрессивных состояний, часто напрямую не зависящих от материального положения семьи.

Victor Ch., Scambler S., Bond J. The social world of older people: Understanding loneliness and social isolation in later life (Maidenhead: Open University Press, 2009)

В книге отражены результаты масштабного исследовательского проекта, поддержанного Советом по экономическим и социальным исследованиям Великобритании и осуществленного как часть Национальной программы по старению. Статистические данные соседствуют в монографии с нарративными и биографическими историями, почерпнутыми из общения с людьми. Акцент сделан на обоснование и развитие социальной политики, отход от бытующих в Британии стереотипов о вынужденном характере одиночества, необходимости его обязательного преодоления в старших возрастных группах. Включение в социальные отношения не обязательно требует постоянного присутствия в публичном пространстве, гипертрофированной активности и соучастия. Востребованность, привязанность и нужность в старшем возрасте проявляются через оправданную дистанцию, создающую контекст и осмысленность общения и социального взаимодействия.

В отличие от традиции, заложенной Петером Таунсендом, авторы монографии не помещают семью в эпицентр жизни в старшем возрасте. Иные социальные отношения (бывшие коллеги по работе, друзья, соседи, казалось бы, случайные знакомые и т.д.), на их взгляд, играют не меньшую роль во включенности пожилых людей, развитии чувства востребованности и нужности со стороны окружения. Социальный мир старшего поколения сильно изменился. Интернет, социальные сети, гаджеты не обошли стороной и пожилых людей, трансформировали мир повседневности, ранее имеющий тенденцию с возрастом катастрофически сокращаться. Теперь более весомую роль в изоляции старших возрастных групп играют собственные предубеждения. Несмотря на подчас несопоставимые экономические возможности пожилых в Великобритании и России подобные выводы вполне приложимы и к нашей стране. Решение экономических проблем не снимает проблемы одиночества, и откладывать рассмотрение последней до лучших времён – непозволительная роскошь.

Gibson H.B. Loneliness in later life (Foreword by P. Laslett; New York: Palgrave Macmillan, 2000)

Гамильтон Гибсон начинает книгу с обзора определений одиночества, выделяя четыре основных типа: физическое одиночество (physical aloneness), одиночество как ментальное состояние (loneliness as a state of mind), чувство изоляции как личная характеристика (the feeling of isolation due to a personal characteristic) и уединение (solitude). Останавливаясь подробно на проблемах, связанных с одиночеством (loneliness), он описывает различные способы измерения как психологического состояния, так и социального явления. Преодоление одиночества – скорее, потерянности, если подбирать более точные в этом контексте слова – Г. Гибсон видит в возможностях позитивных интерпретаций уединенных (solitude) состояний, позволяющих дистанцироваться от шума текущих событий и существенно расширить собственные представления о происходящем. Жить одному – еще не значит быть одиноким, и одиночество можно в полной мере пережить, находясь в кругу семьи и поддерживая тесные отношения с близкими родственниками.

Столь нетривиальные выводы Г. Гибсон дополняет разрушением стереотипа об одиночестве как следствии старения. Пожилые люди не менее одиноки, нежели молодежь. Они лишь более внимательны к этому состоянию, что одних приводит к глубокой рефлексии, других – к невежеству, ворчанию и тотальному недовольству окружающим миром. Невключённость в склоки происходящего, отстраненность и смирение, столь свойственные первым, проистекают из уединенного состояния, или одиночества без щемящего чувства боли и оставленности. Поэтому преодоление одиночества, по Гибсону, лежит вне видимых программ и мероприятий, вынужденного общения и показной активности. Прежде всего, следует изменить отношение к миру и увидеть важность старшего возраста, не бежать от минувших лет, а наполнять их смыслом новых интерпретаций, открыть себя для десятки и сотни новых возможностей и видов активности, в числе которых социальные находятся не на последнем месте.

Кон И. 80 лет одиночества (М.: Изд-во «Время», 2008)

Казалось бы, автобиография не может иметь отношения к списку научных книг, вскрывающих проблему одиночества. Но Игорь Семенович Кон продолжает ряд особых, исключительных автобиографических публикаций. Автор сотен научных трудов в области социологии, психологии, сексологии, педагогики и истории, читать которые можно взахлёб, без остановки, в последние годы своей жизни «сделал паузу» и рассказал нам о судьбе, не привязанной к карьерной гонке и родительским обязательствам. Продолженное в течение всей жизни одиночество мастера указывает на его раннее взросление, старость, наступившую мгновенно, мудрость, познанную ещё в юности.

В контексте разговоров об одиночестве книга показательна живыми и непосредственными аргументами в пользу различения между оставленностью и уединенностью. Первое состояние приводит к депрессии и унынию, второе – воссоздает человека, сохраняет от внешних угроз его предназначение, позволяет реализоваться.

На примере своей жизни И.С. Кон показывает, что освобождение одиночества от предрассудков и умонастроений жеманной публики – единственная возможность состояться в этом мире, быть свободным и дарить свободу своим ученикам и последователям. Он был одинок, но его одиночество было осмысленным и контролируемым. Состариться юным – удел гениев, к плеяде которых, вне всякого сомнения, принадлежал Игорь Семенович Кон. Аллюзия в заглавии на роман знаменитого колумбийца как бы намекает, что написанный текст может быть заменен десятком, если не сотней, подобных по концептуализации биографического одиночества произведений. Чарльз Диккенс, Томас Харди, Джеймс Джойс, Вильям Голдинг, Артур Шопенгауэр, Генри Бергсон, Марсель Пруст и т.д., и т.д. Здесь из автобиографий кристаллизуются самостоятельные научные (в полном смысле этого слова) исследования, составленные не столько ради назидания, сколько размышления и наблюдения за публичным одиночеством. Оказывается, последнее может рассматриваться не столько как проблема, сколько как оправданный выбор, позволяющий создавать новые смыслы, не претендуя на новизну и оригинальность, дающий возможность оставаться собой и не подстраиваться под конъюнктурные изгибы окружения.

Aging in community (Ed. by J.M. Blanchard, B. Anthony; Revised ed. Chapel Hill, NC: Second Journey Publications, 2013)

Ошибочно полагать, что либерализация старения, основанная на отказе от тотальной и навязчивой заботы за пожилыми, отрицает важность и ценность социальных отношений, общения и совместной деятельности в семье, местном сообществе, с друзьями и людьми, разделяющими общие интересы. Сборник работ под редакцией Дженис Бленчард и Болтона Энтони проясняет ситуацию, в которой жизнь в сообществе становится возможной лишь через поддержание дистанции, осмысленное одиночество. Социальная поддержка, исходящая от органов государственной опеки или некоммерческих организаций в такой перспективе необходима не для прямого воздействия на пожилых, а для обеспечения пространственных и психологических условий их самореализации. Другими словами, желание монетизировать помощь нуждающимся зачастую скрывает беспомощность, если не безответственность перед открывающимися вызовами стареющего общества.

Пока разговоры о поддержке и защите старшего поколения не уступят место конструктивному разбору условий и средств полноценной жизни, ответственность за принимаемые решения и поступки не будет возвращена стареющему человеку, общество так и будет оставаться беспомощной совокупностью растерянных лиц, временно объединяемых лишь очередными регламентами, программами и отчётами.

Сборник разделен на пять самодостаточных частей, раскрывающих значимые характеристики уединенной жизни в сообществе. В первой – о «третьем пути» – рассказывается об особенностях построения сообщества пожилых. Во второй –  «создание физического контейнера»  – речь идёт о материальных условиях социальных взаимодействий. В третьей, посвященной «созданию социальной архитектуры», представлены способы межпоколенческих взаимодействий, формирования эффективных возможностей мобилизации потенциала старшего возраста. В четвертой части описываются исследовательские и политические задачи, решение которых позволяет улучшить качество жизни старших возрастных групп. Особый акцент сделан на интернет-пространстве и стирании различий между онлайн- и оффлайн-сообществами. Завершает сборник небольшая пятая часть, которую редакторы обозначили как «рефлексии». В ней ставится под сомнение концептуализированный в сборнике взгляд на старость, описываются возможности и угрозы активных интервенций политиков, научных сотрудников и обществоведов в до сих пор еще маргинальную область общественных интересов. Несмотря на доминирующее присутствие старшего поколения, в современном обществе все еще главенствует культ молодых, сформированный в эпоху индустриализации, которая уже давно осталась в прошлом.

Вильям Томас и Дженис Бленчард в открывающей сборник статье «Движение вне места: старение в обществе», концептуально описывают «третий путь» в старшем возрасте, отрицая привычное противопоставление коллективного проживания в домах престарелых и индивидуального – в своем запустелом хозяйстве. Жизнь в сообществе – это и есть возможность сохранения индивидуальности и уединения с одновременным поддержанием и развитием социальных связей. Болтон Антони в работе «Создание сообщества в старшем возрасте» заостряет внимание на дуализме коллективных взаимодействий. С одной стороны, протекающих в конкретных социальных условиях и требующих соответствующего места и времени, с другой – поддерживаемых внутренними, нематериальными мотивами к общению, потребностью в социальных связях и обменах.

Столь пристальное внимание к одиночеству в старших возрастных группах не случайно. Дженис Бленчард («Переопределение социальной структуры наших сообществ») приводит весьма впечатляющие факты по Северной Америке. Согласно данным переписи в США, только 51% населения старших возрастных групп состоят в браке, в 1960 году было 72%, причём одна треть всех домохозяйств, состоящих из одного человека, приходится на людей старше 65 лет. Повсеместно социальные исследователи констатируют падение вовлеченности людей в общественные процессы, снижение социальных отношений, дружеских и соседских связей. Безусловно, одиночество – это не прерогатива старшего возраста, но именно на склоне лет оно становится слишком критичным и значимым, поскольку уже нет возможности скрыть свою растерянность в работе, семье или шумных вечеринках с друзьями. Вместо того, чтобы клеймить современность, Дж. Бленчард призывает переопределить роль и место пожилого человека, упоминает о социальном движении «осмысленного старения», в котором антропоцентрируется социальная ткань современного, изрядно постаревшего общества. Подобные описания нельзя считать чем-то новаторским, скорее, речь идёт о некоторой временной константе, гарантирующей благополучное старение. Чтобы жить в мире с собой и окружающими, следует определиться с дистанцией и взять на себя ответственность за происходящее с тобой и окружающими. Период немощи, невозможности личного ухода существенно сместился за последнее столетие, и осмысленное старение – это, прежде всего, преодоление дряхлости сознания и безразличия к собственной судьбе («мы уже отжили своё, теперь время молодых»). Позитивным ответом такой позиции и становится либеральный взгляд на старение, конституируемый в описанных выше книгах.

Об авторе:

Д.Рогозин – кандидат социологических наук, директор Центра методологии федеративных исследований РАНХиГС, декан факультета социальных наук МВШСЭН, старший научный сотрудник Центра фундаментальной социологии ИГИТИ ВШЭ

Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru
02.04.2013